Совместный номер. Противостояние (СИ) - Страница 63

– Эдриэн. Это Кирстен.

– Я тебя слушаю.

– Я… – с небольшим глотком воздуха вырывается всхлип, – я не смогу больше работать в клубе. На меня напали и… – я закрываю глаза и снова слёзы тихо капают по щекам, – у меня страшные порезы на ногах, с такими шрамами я больше не смогу надеть шорты.

– Черт. С тобой всё в порядке?

Я не могу ему ответить из-за охватившего меня плача.

– Твою мать, Кирстен, - рычит он в трубку, – где ты? Ты была в больнице?

– Была. – Произношу между всхлипами. – Я дома. Я…я больше не принимаю участия в шоу. Скажи, это всё? Ты заберёшь деньги назад?

– Ты бл*ть о чём сейчас думаешь? Главное, что ты живая осталась.

– Да, да, но…

– Да бл*ть не заберу я ни хрена, тебе же на мать нужно. Решим позже, что с тобой делать. Охрану тебе дам, ну а шрамы – ты не придумаешь, как их спрятать?

– Значит… – я вытираю слёзы тыльной стороной ладони.

– Я тебя не уволил. Успокойся. Я сейчас приеду.

Прошло полчаса и он приехал. Как и обещал. В гостиной на столе стоит чашка с ароматным свежезаваренным кофе. Этот тонкий тёрпкий запах смешивается с едва уловимым свежим ароматом мужского парфюма, витающего в комнате. Он как обычно серьёзен, спокоен и уравновешен. Мне не доводилось раньше встречаться с такими людьми, но я много читала, что в семьях богатых людей их учат как себя вести.

– …Эдриэн они знают меня по клубу. Мне страшно возвращаться в «Ночную стрелу».

– А что твой парень? Он в курсе?

– Нет, пока нет. Завтра ему станет известно всё и без меня.

– Ясно... Может…и к лучшему то, что ты больше не будешь с ним танцевать, не хочется, чтобы очередное дерьмо всплывало наружу, тебя прикрывали, но если всплывет это, даже не знаю что делать.

– Что ты имеешь ввиду?

Это ещё не все? Что ещё может свалиться на меня? Сколько испытаний я должна пережить, чтобы всё это, наконец, закончилось?

– Твой парень говорил тебе о том, что судимый?

– Что? – от неожиданности я роняю трость из рук, и она с глухим стуком падает на пол.

– Ему дали условный срок как несовершеннолетнему. Но он прошёл исправительные работы. Всё это замял его менеджер и об этом мало кому известно. – Он криво улыбается. – Так и знал, что он тебе не сказал. Зная тебя, могу предположить, что ты бы не связалась с ним.

Я не могу поверить тому, что слышу. Коннор осужден. Пусть условно, но осужден. И он это скрыл от меня!

Ощущение будто дали под дых и из лёгких ушёл весь воздух. На секунду меня охватывают злость, страх и отчаяние. Я поражена. Ошеломлена. Даже Эдриэна я перестаю замечать, от застилающего глаза гнева, но быстро беру себя в руки. Всё-таки он здесь и не должен знать о моих настоящих чувствах. Я танцевала с опасным человеком. Что же он совершил? Насколько это серьезно? Но чего бы он не совершил, со мной он был обычным грубоватым парнем.

Нервный смешок вырывается из груди. Я совсем ничего о нем не знаю. Но винить здесь некого, кроме себя. Парень как парень, он ничего и не говорил, не обещал, это я оступилась. Хотела быть с тем, кто будет со мной честным и будет любить, но Коннор не такой и то, о чем я мечтала, может существовать только в книгах. Я слишком увлеклась романтическими историями писателей на столько, что поверила в эту сказку, которой и не могло быть. А он хорош! И этот человек хотел от меня доверия, хорошо при этом скрывая свое прошлое! Но может Эдриэн это специально говорит? Может всё не так на самом деле? Эдриэна я знаю с разных сторон. И ему доверять опасно. Тут тоже нужна перестраховка, пусть даже эта страховка себя и не оправдала с самого начала.

– Знаешь, я ведь с ним совсем недавно и такого он мне не говорил. Как раз будет повод с ним поговорить. И очень серьезный. Вот и узнаю всё.

Мы еще немного разговариваем, и он успокаивает меня. Деньги будут переведены на мой счет. Вся сумма. Ко мне приставят охрану, а Блэйз придумает, чем закрыть мои шрамы, когда я вернусь в клуб.

Я ложусь спать с Рэйчел. Одной мне страшно и горько. Пока Рэйчел в душе, я, сидя на кровати, пью обезболивающее и беру в руку мобильный. Остался один звонок. Всего один. Но всё, что я могу – это гипнотизировать телефон. Я не хочу, не хочу ему звонить. Он сделал мне больно, вот теперь по-настоящему. Я совсем его не знаю. Не знаю ничего об этом парне, зато влюбилась, даже сама того не заметив.

Правда ли это, что сказал Эдриэн? Эта мысль мне не дает уснуть и сверлит голову, как бурильная установка. А если это вымысел? Но зачем Эдриэну мне врать? Он может врать мне о чувствах, о своих мыслях и своём мнении, но о фактах жизни другого человека, думаю, не станет. Хорошо, что я не стала стоить иллюзий по отношению к Коннору и попросила всё закончить. Так, действительно, будет лучше. Я его забуду, ему же с его отношением ко мне, э то вообще не составит труда. Но это больно, даже ещё не успев привязаться к нему, я чувствую внутреннюю разбитость, что я была никем для него.

Коннору я так и не позвонила. Не смогла. Да и какая разница, утром он всё узнает либо из новостей, либо от организаторов шоу, либо от Алекса. А мне ему и сказать нечего. Отрешаясь от сегодняшнего случая, я стараюсь углубиться в другой. Уж лучше помнить то, что я хотела забыть раньше – эти крепкие руки, сильные и грубые толчки внутри меня, прерывистое дыхание, жадные поцелуи и укусы на моей коже. Пусть так, пусть без нежности и любви, но…почему? Почему всё произошло именно так? Потому что я не его фанатка? Потому что не прыгаю и не висну на нём? И почему он мне не открылся? Почему? Так я и засыпаю с тихими слезами, понимая, что меня использовали, унизили и растоптали…